В наше “легендарное” время
стиля, ни ироничного Модерна, ни разрушающего
какого-то
там Постмодерна, ни сюра, а просто-просто Стиля
Нехватки, встреча с отдохновенным творчеством
Валерием Москаленко особенно радостна
(желательна) нашему глазу. Среди бесчисленных
загадок его живописи, самая интригующая – ее
“поисковый характер”, потенциально теряющийся
где-то за пределами его видимого пространства
холстов. А сам мастер бесконечно удивляется
новизне мира, не утрачивая интерес перед жизнью.
Со всей открытостью, которая спешит впереди его,
он всегда готов поделиться радостью новых
находок и познаний, непредсказуем в творчестве.
Рознятся и его методы работы, широк подход к
решению живописной поверхности. Да и одна и та же
работа может звучать несколькими темами.
Живописный метод Валерия
Москаленко проникновенен восторгом перед школой
старых мастеров, особенно венецианской живописи
XVI века. Выразительна фактура, обладающая
смягченной живописной кинетикой. Пейзажи –
настроения натурного, фрагментарного характера
могут включить в диалог между сферой реального
(земного) человеческого обитания и импирией
вечной духовности. А необычайно мягкий переход
насыщенного света к тени виртуозного мазка той
же картины увлекает в лабораторию метода игры
выразительности фактуры. Но жест художника
заставляет отступить, на несколько шагов
отодвинуть поле обзора.
Одухотворенное мироощущение
автора то окутывает пейзажное пространство
глубоким импрессионистическим вздохом легкого
воздуха, его то драматизирует полотно рвущимися
куда-то “живыми” ветками изломанными, как
“такая больная и такая красивая Россия”(слова
автора) , образ, который найден - в работе “Старый
погост”. Полотна – создания серии “Акатово”
завораживая, задерживают глубокий вздох.
Общие стилистические особенности,
куинджевские реминисценции зиждется на Русской
пейзажной живописи, возвращая интимные
переживания.
Не исчезающая для художника
поэтика жизни, смыслов, цвета иногда прорывается
в экспрессионистическую горячность. В плотном
вихревом пространстве работы “Предчувствие”,
как искупительный агнец или Икар или глашатай за
грехи человечества парит между небом и землей
дух художника. Метафоричность полотна внутренне
соотносится с хлестающим колоритом работы
“Судьба города”. И вместе с тем работа
“Знамение”, как концепция соборности,
соотносится со словами Святого Луки “Царство
Божие внутри нас”. Мастеру удается, в освященных
вечерним светом храмов развернуть пространство
видимого и духовного. Возможно интерес к
раннемосковской иконописи, читающийся в
пластике рук и разномасштабности фигур святых,
расширяет эти границы видимого автором. И тогда
работы приобретают программный характер,
повествуют о вечных темах русской соборности и
духовной близости.
Серия городских пейзажей
показывает скорее художественный опыт мастера.
Смоленск Москаленко урбанизирован ритмом
уличных фонарей. Urbs (в переводе с латинского –
город) Москаленко днем – это энергичный
императив современной коммуникативной среды. Но
урбический пейзаж в ночное время превращается в
особый мир. Это не просто переживание
переходного часа или ощущение ночного духа. Его
пейзажи погружают в космическую бездну с
горящими огнями. И парит над городом ночной дух,
как великая тайна мировой гармонии.
Москаленковское переживание ночи наполнено
художественным восторгом.
Французский художник Фабио Риети
писал: “Социальная роль городского художника
состоит в том, чтобы дать пищу мыслям, создавая
такую живопись, которая имеет силу вещей
существующих объектов и которая даже до
известной степени способна защищать их”.
Смоленск Москаленко узнаваем в реальной точке, и
вместе с тем – это город сказки, вымысла, мечты,
город некой Силы духа вечной жизни.
Светлана
Инчакова, искусствовед |
