Сын к отцу прилетел попрощаться. —
Здравствуй, сын! Помираю, сынок... —
И хотел было он приподняться,
Но уже приподняться не мог.

Улыбнулся он, песенник, плотник,
Наделенный веселой душой.
И лихой на работе работник,
И до жизни охотник большой.

И сказал он, подумавши:
— Ладно.
— Так вот просто сказал, не скорбя, — Хорошо мне, сынок, и отрадно
В час последний смотреть на тебя.

Высоко, высоко ты поднялся,
Кто бы думал, сказал наперед:
Выше крыши отец не взбирался,
Сын по небу машину ведет.

Ну, живи. Оставайся. Легко мне.
Только знай, что отец-то один.
Ты отца-то нет-нет да и вспомни,
— Был такой на земле гражданин!

И последней слезой заблестели
И закрылись глаза старика.
И в своей еще теплой постели
Он затих и забылся слегка.

Умирал человек и родитель.
Видел сын: наступает конец...
Вдруг: — Возьмите меня, поднимите!.. —
Стал просить, заметался отец.

То ль земли начинал он пугаться,
Как шепнула, заплакавши, мать;
То ль хотел он за сыном подняться, Высоко, высоко побывать.

Но уже отходил торопливо,
Все терял: и желанья, и страх.
И приподнял его бережливо
Сын-герой на могучих руках.

И не выразить было любовней,
Не сказать, не представить сильней Этой нежности лучшей — сыновней, Отличающей добрых людей —

Самолет поднимался над лугом.
Сын покинул родительский дом.
Три прощальных торжественных круга Сделал он за селом над холмом,

Где покоится песенник, плотник,
Честно проживший век трудовой,
И лихой на работе работник,
И до жизни охотник большой,

1938

0 комментариев